В.И. Постовалова. Исихазм в творческом осмыслении А.Ф. Лосева (монаха Андроника). Тезисы доклада.

1. Творческий путь А.Ф. Лосева, выдающегося православного мыслителя, философа и ученого-энциклопедиста, знаменует собой переход отечественной религиозно-философской мысли к созиданию философии синергии и персонализма, развиваемой в русле осмысления исихастской традиции на основе паламитского богословия энергии.

2. Специфика позиции А.Ф. Лосева – монаха Андроника, возложившего на себя многотрудный подвиг ученого монашества в миру («служения Богу в разуме»), заключалась в совмещении двух основных направлений, сопровождающих исторический путь исихазма в целом: богословского обоснования мистико-аскетической практики умного делания православного подвижничества и выхода исихастской аскетической традиции в мир. В исихастском движении России начала ХХ века это нашло свое выражение в разработке учения об Имени Божием и умной молитве («имяславия») и опыте деятельности «монастыря в миру» с его установкой созидать внутренний храм своего сердца на невидимом основании умного делания.

3. Исихазм предстает для А.Ф. Лосева не только как высокое богословское учение, служащее догматическим основанием православия и разделяемого им учения имяславия (в его терминологии, ономатодоксии), но, прежде всего, как живой мистико-аскетический опыт православного подвижничества, к животворным истокам которого он постоянно стремился приникать и сам. Известно, что Лосева высокому искусству исихии учил его духовный отец и наставник, известный делатель умной молитвы афонский старец-имяславец архимандрит Давид (Мухранов) и что этой молитвы Алексей Федорович не оставлял до конца своей жизни.

4. Рассматривая исихазм как многомерный феномен в единстве трех его основных планов – мистико-аскетического, богословско-философского и культурно-исторического, – А.Ф. Лосев осмысливает практически все важнейшие темы и проблемы исихастского богословия (исихия, сущность и энергия, богопознание, благодать, обожение, непрестанная молитва, покаяние и др.) в их философском преломлении в русле «православно понимаемого неоплатонизма». Причем переживает все эти темы и проблемы глубоко личностно, упоминая среди важнейших моментов своих жизненных и творческих синтезов также «восточный паламитский онтологизм». 

5. Исихазм, в видении А.Ф. Лосева, предстает как величайшее достижение не только христианского подвига, но и культуры в целом. По его мысли, во всей истории культуры, идет ли речь об искусстве или же о молитвенном опыте иного типа (язычество, католицизм), не находится другого, «более глубокого и содержательного достижения человеческого духа, как практика и молитвенное состояние аскета на высоте его умного делания» (Лосев А.Ф. «Я сослан в ХХ век…» Т. 2. М., 2002. С. 76).
6. Что же касается вопроса о возможности выхода молитвенного опыта священнобезмолвия в мир, поднимаемого в русских движениях исихазма, то, по Лосеву, это исполнимо лишь до определенного предела. Исихия в ее наивысшем состоянии – духовного молитвенного экстаза («восторга») – недостижима в мирской жизни, для которой в целом, по его выражению, характерно «более моральное, нежели мистическое христианство». Имея в виду высшие ступени умного делания, А.Ф. Лосев даже полагает, что исихазм как тип миросозерцания недостижим для европейского типа человека, утратившего способность к простоте восприятия.