Институт Синергийной Антропологии » Архив новостей Заседание семинара: А.В. Бронников

10 декабря состоялось очередное заседание семинара. С докладом “Человек и текст. Опыт герменевтической и онтологической эстетики” выступил поэт, философ, кандидат физико-математических наук Андрей Витальевич Бронников.

…

Во вступительном слове С.С. Хоружий отметил, что существует позиция, в которой теория текста рассматривается как объемлющая всю базовую философскую проблематику, то есть все в мире интерпретируется как текст. Однако синергийная антропология придерживается иной позиции. В логике синергийной антропологии возникновение темы текста, связано с формулой об изоморфизме структур поэтики и антропологи, использованной С.С. Хоружим в ранних работах о текстах Джойса. Речь шла о соответствии между поэтическими структурами, то есть структурами текста, и структурами личности и идентичности человека. Эта позиция исходит из представления о том, что текст пишет человек. Универсальная же теория текста исходит из иного предположения: о том, что сам человек является созданием текста.

В отличии от семиотического антропологический подход позволяет по-новому поставить задачу сопоставления поэтических и антропологических структур. Компаративистский анализ этих структур может решать как, условно говоря, “прямую”, так и “обратную” задачу. “Прямая” задача – это когда на основе анализа текста выясняется вопрос, какой человек “стоит за этим текстом”? Иными словами, прямая задача состоит в реконструкции антропологических структур, исходя из анализа поэтики. Это довольно стандартная процедура для литературоведения, никакая литературоведческая работа не обходится без такого анализа.

Но может быть поставлена и “обратная” задача, возможно, на первый взгляд кажущаяся искусственной: вот есть человек с определенной, заданной конституцией, спрашивается, какое искусство он будет создавать? Возникнет ли у него обычный “набор искусств”, будет ли он писать, например, музыку или нет? Вопрос небезынтересный и вполне законный, если мы исходим из антропологической основы.

Тут же возникает вопрос и о перцептивных модальностях; а также — будет ли его деятельность эстетическим актом, насколько это для человека органично, необходимо — все это остается неизвестным. Является ли этот род деятельности органичной человеческой манифестацией, суждена ли она человеку или это только эпифеномен, вызванный современным состоянием, как говорится, “производственных сил и отношений”?

Предваряя свой доклад, Андрей Витальевич Бронников, рассказал немного о себе и своем творческом пути и отметил, что он его эстетические изыскания опираются на герменевтическую философию, которую можно рассматривать как исследование онтологической эстетики. Докладчик сформулировал главный вопрос, его занимающий: может ли эстетика создавать опыт?

Например, Николай Гартман утверждал, что эстетика “нужна только философу”, а не поэту или читателю. И потому эстетика описывает прежде всего философский опыт. Философы рассуждали о том, чего человек может достичь в акте творчества. Однако классическая эстетика сводилась в основном к обоснованию категории прекрасного и других эстетических категорий. Гуссерль впервые заложил основы феноменологического подхода к эстетике, свободной от психологизации. ХХ в. принес понимание эстетики как метода построения возможных миров. В этом взгляде на эстетику ключевым моментом выступает такой процесс как “домысливание” при восприятии человеком произведений искусства. В этом подходе возникает возможность появления “онтологической эстетики”. Произведения искусства образуют особый вид бытия, которое реально в том смысле, что человек домысливает, дополняет этот объект искусства и делает его “своим бытием”.

Далее докладчик более подробно остановился на концепциях эстетической онтологии, представляющей воображаемые миры. Эта особая онтология, которая, согласно Н. Гартману, не может быть описана рационально.