Что это за явление и в чем его суть — краткий текст С.С. Хоружего, написанный для “Российской газеты”.

….

……..

Самофотографирование было и раньше, однако с развитием технологий мобильной связи и социальных сетей, “селфи” превратилось в занятие глобального масштаба. Если верить Wiki-энциклопедии, особый размах “селфи” получает после 2010 г. В 2013 г. Оксфордский словарь включил слово “селфи” в англоязычный тезаурус и назвал его “словом года”. Этот феномен приобрел не только глобальный размах, но и оказался сопряженным с риском для жизни, о чем свидетельствует немалое число случаев самофотографирования в экстремальных ситуациях, закончившихся трагически.

“Российская газета” обратилась к Сергею Сергеевичу Хоружему с просьбой дать антропологическую характеристику этому феномену. Краткий текст по этому поводу был подготовлен и отправлен в редакцию. Несмотря на положительные отзывы редакции, этот текст, по неизвестным нам причинам, так и не появился на страницах газеты. Мы публикуем его на нашем сайте.

Про селфи

С.С. Хоружий

…..Что за явление?

…..Делать «селфи», фотоснимки самого себя, во всех мыслимых видах и ситуациях – это сегодня новейшее и сильнейшее поветрие. И не просто уже поветрие, а социальное явление, с целой цепочкой значимых следствий: скажем, у молодых людей (явление – молодежное, главным образом) наметилась особая тяга делать селфи в какой-нибудь невообразимой обстановке, в крайних и рискованных обстоятельствах – и вот, появилась свежая тема о множащихся катастрофах, случаях гибели из-за селфи. Еще важная деталь – снимки принято немедленно размещать в Сети, это уже входит в саму идею…

…..В чем же суть?

…..Как обычно, за новой модой нетрудно увидеть старые, извечные мотивации и причины. Производство несметных селфи, конечно же, говорит об усиленной концентрации внимания на себе, повышенной сосредоточенности на себе любимом, тут правят бал самолюбование (нарциссизм), самоутверждение, тщеславие… – импульсы, древние как мир. Селфи выставляются в Сеть, и тут проявляется еще порция столь же высоких импульсов – тяга привлечь внимание к своей персоне, хвастовство… Часто это окрашено внутреннею незрелостью, инфантилизмом.

…..Все это, повторим, от века знакомо. Но, погружаясь в неудержимый поток нового повального увлечения, получаешь стойкое впечатление: нет, одних этих старых свойств еще недостаточно, чтобы вызвать подобный захлестывающий поток, или потоп! Кажется, что здесь есть и что-то еще, что-то новое и специфическое для нашего времени. И это действительно так. В небольшой черте сегодняшней жизни отразились крупные изменения, происходящие с человеком в третьем тысячелетии. Философы обозначают главные из этих изменений объединяющим словом «виртуализация». Мы привычно уже говорим о виртуальной реальности, признаем, что она теснит нашу обычную, актуальную, и берет верх над ней. Но ведь, входя в эту реальность, участвуя в виртуальных практиках – например, сетевых – человек меняется сам. С ним происходит виртуализация, главная черта которой – неполнота осуществления всех явлений, их недо-актуализованность. Человек делается «виртуальным человеком», который во всех своих проявлениях выступает лишь «недоделанным», не может стать полностью актуальным, цельным, законченным. Подобная виртуализация поражает и его идентичность, весь внутренний мир его.

…..И вот тут уже можно вернуться к селфи. Ясно или смутно (чаще смутно), но человек ощущает свою виртуализованность, и ощущает ее как некую недостачу, если не пустоту, как неполноценность, ненастоящесть своего существования, как неуверенность в своей идентичности. Отсюда рождаются беспокойство и стремление как-то это преодолеть, убедиться в подлинности себя, найти какие-то меры для восстановления неущербной идентичности. Вот эту функцию починки, подкрепления идентичности и несет селфи. Это один из способов, какие приходят в голову человеку, чтобы подтвердить, доказать себе реальность собственного существования. И способ как будто не лишен убедительности. Это – наглядная демонстрация себя себе, говорящая: ну вот же я, я – налицо, и я – настоящий! Но на поверку средство не эффективно. Как показывает опыт, селфи приходится делать и делать без конца, до дурной бесконечности, а исходное беспокойство не исчезает. Человек тщится поймать, ухватить подлинного себя – и не может, схватывает лишь пустоту. Ничто иное и невозможно. Селфи – жест, в котором не предполагается внутренней наполненности, а стало быть, и нет никакого вклада в идентичность человека.

…..Зато, однако, легко образуются связи, сцепки этого жеста с некоторыми другими, лежащими в зоне антропологического риска. Для краткости укажу лишь две таких сцепки: селфи и экстрим; селфи и вызов, провокация. В первом случае, селфи делается в особо опасном положении или же трудно достижимом, замысловатом, так что одновременно удовлетворяется тяга к экстремальному опыту, столь характерная для современного человека. Во втором случае делаются вызывающие и провоцирующие снимки, что дополнительно привлекает внимание, нарциссизм может тут переходить в эксгибиционизм. В обоих случаях селфи скатывается на грань допустимых норм.

…..А каковы выводы?

…..Итак, корень всеобщего увлечения – интуитивное отталкивание от виртуализации, стремление восстановить свою идентичность, цельность личности и существования. Это благое, оправданное побуждение, однако селфи – лишь мнимое, иллюзорное решение проблемы. Но здесь можно видеть и поиск в верном направлении: пристальное обращение к себе в самом деле необходимо. Старейший прообраз селфи – автопортрет художника, не так ли? Классические образцы его убеждают нас, что в них автор успешно, сполна решил задачу выстраивания и выражения своей идентичности. Но здесь имеется нечто, чего в селфи нет: здесь происходит – надо вспомнить термин духовных практик – досмотр души. Это древнейшее духовное упражнение, идущее от пифагорейцев, в христианстве получило кардинальное углубление и развитие, выросло в дисциплину покаяния. Православие сохраняет изначальное понимание этой дисциплины, заключенное в греческом имени покаяния: мета-нойя, умопремена, дающая уму и душе именно тот строй, что ведет к цельности личности и идентичности человека. В этой перемене – единственный надежный выход из тупиков виртуализации, как и из прочих хитрых ловушек современного мира.