10 февраля состоялось очередное заседание семинара. С докладом по теме “Специфика антропологии любавического хасидизма” выступил С.В.Мельник, аспирант Института информации по общественным наукам.

 

Доклад был посвящен анализу крупнейшего в иудаизме течения в современной России — хасидизму ХаБаД (любавический хасидизм) на основе понятий синергийной антропологии. В докладе рассматривались основные антропологические практики и стратегии, специфика дискурса и органона духовной практики. Особое внимание было уделено важнейшим для ХаБаД’а понятиям “божественной” и “животной” души, а также проведен сравненительный анализ строения человека в представлениях любавического хасидизма и христианской трихотомической схемы строения человека.

 

 

В своем вступительном слове С.С.Хоружий подчеркнул, что методология изучения разных духовных традиций весьма отличается друг от друга. В иудаистике бытует традиционная для религиоведения парадигма понимания мистического опыта, которая  сложилась в классической науке еще в XIX веке. Суть этой парадигмы в том, что сфера мистического опыта мыслится как единая. Мистический опыт един, а различаются только пути к этому опыту и его оценки. Иными словами различие лежит в акциденциях, а не субстанциях. Споры внутри этой парадигмы носили скорее исторический, чем концептуальный характер.

Новая парадигма в изучении духовных традиций строится на утверждении, что мистический опыт принципиально не един. Соответственно, в новой парадигме различаются и антропологические практики, выделяются различные типы мистики. Например, спекулятивная и интегралистская мистика, эсхатологическая (в которой представлен непроработанный опыт) и мистика органона (где наличиствует опыт проработанный). Внутри сферы духовной практики есть практики с персональным телосом и с имперсональным (что характерно для авраамических и дальневосточных групп религий) и т.д. Подобные различения и структурирование предмета дает возможность выстроить  инструменты анализа различных духовных традиций.

В своем докладе Сергей Владиславович Мельник, остановившись на краткой истории возникновения современных течений хасидизма, отметил, что его специфика заключается в особой форме, в которой транслировался опыт. Появление различных движений хасидизма (“народной веры”) был связано с попыткой возрождения религиозных ценностей и “живой веры”, выхолощенной спекулятивным иудаизмом и формальным исполнением заповедей. В этом движении появляется новый тип духовного лидера. Вместо талмудиста-эрудита — фигуры, характерной для классической каббалы, появляется фигура “духовного человека” (цадик, святой, духовный учитель), который становится образцом для подражания, и на первое место выходит отношение “цадик-община”.
Одной из особенностей хасидизма является то огромное внимание, которое уделяется эмоциональному состоянию человека — стремлению сердца — во время исполнения заповеди. Хасидизм не затрагивал основ учения и практики иудаизма, но придавал им особый эмоциональный характер.

ХаБаД (любавический хасидизм) имеет свою особую фору, отличную как от раввинизма, так и от других течений хасидизма. ХаБаД опирается на идею примата интеллекта над эмоциями. Разум должен подсказывать сердцу, что нужно делать и в чем состоят наши обязанности перед Творцом, а сердце должно наполнить наши поступки “живым чувством”. В этом ХаБад расходится с другими хасидскими школами и хасидизмом в целом.

В основе антропологии учения ХаБаД лежит представление о двух душах — “животной” (витальной) и божественной. Борьба между ними — это борьба “злых” и “добрых” влечений. В христианстве же аналогичное противостояние описывается в трихотомической схеме (оппозиция тело-душа-дух). Диалог таких различных религиозных традиций возможен не на основе толкования, а на основе опыта, духовной практики. Синергийная антропология, разработавшая концепты духовной практики позволяет провести сравнительный анализ тех основ, которые конституируют различные религиозные традиции.