22 мая состоялось очередное заседание семинара. С докладом “Психологический анализ феноменов искажений религиозного опыта: рефлексия психотерапевтической практики работы с верующими” выступила психотерапевт, супервизор Ассоциации понимающей психотерапии Марина Сергеевна Филоник.

…

Сергей Сергеевич Хоружий во вступительном слове отметил, что сегодняшняя встреча, помимо научного, имеет и личный характер. Марина Сергеевна Филоник сотрудник и продолжатель научной работы Фёдора Ефимовича Василюка и основанного им подхода синергийной психотерапии. Направление синергийной антропологии, как подчеркнул С.С.Хоружий,  и создавалось, и развивалось в контакте с Фёдором Ефимовичем — в контакте, который не был исключительно научным. Существенным моментом являлось совпадение научных позиций, с этого все и начиналось. Фёдор Ефимович можно сказать соучаствовал в становлении синергийной антропологии на тех стадиях, когда она еще так и не называлась. И это сотрудничество продолжалось долгое время. И теперь, когда Фёдора Ефимовича не стало, сотрудничество с его учениками и последователями, по всеобщему согласию, должно продолжиться, и сегодняшний доклад — это реальное продолжение такого сотрудничества. Тем самым продолжается и присутствие Фёдора Ефимовича среди нас и его участие в нашей работе.

Возвращаясь собственно к научному содержанию, Сергей Сергеевич сказал, что тема доклада была выбрана Мариной Сергеевной по его просьбе. Данная тема лежит в центре общих интересов, в рамках интерфейса синергийной антрпологии и синергийной психотерапии. Тема подмен, искажений религиозного опыта появилась в орбите синергийной антропологии с самого начала, когда формулировались первые ее основания. Но она оказалась отодвинутой в силу многих причин и не получила пока должного развития, хотя по сути относится к самым общим, “конституционным” вопросам синергийной антропологии. В каких-то работах Сергей Сергеевич ее обозначил, но вглубь эта тематика не развивалась. Но сама постановка проблемы была осуществлена.

Далее С.С. Хоружий напомнил, как эта проблема звучала в работах по синергийной антропологии. В терминах синергийной антропологии подмены и искажения религиозного опыта это феномены, которые напрямую принадлежат наложению, суперпозиции разных антропологических формаций, разных видов — что существенно — не просто опыта, но конститутивного антропологического опыта. То есть разных видов опыта, который формирует конституцию человека, определенную антропологическую формацию. Иначе говоря, здесь смешиваются разные репрезентации человека.

В синергийной антропологии выделяются три базовые антропологические формации: Онтологический человек, Онтический и Виртуальный. Онтологический человек формируется при размыкании, открытии себя опыту общения с иным Бытием. Онтический — формируется при размыкании себя к контакту с Другим, пребывающим за пределами нашего сознания, опыта, но при этом относящимся к нашему же горизонту Бытия. Это сложная антропологическая формация, где много разнообразных видов субформаций. Самый яркий пример такой субформации, которая давно изучается (конечно, не в языке синергийной антропологии), — это человек, формируемый под воздействием Бессознательного (формация, называемая “Человек Фрейда”).

Очевидно, что неискаженный религиозный опыт — это опыт, обретаемый в онтологическом размыкании — опыт, в котором формируется онтологический человек. Что происходит, когда этот опыт подвергается искажением и подменам? Прежде всего, когда к опыту восхождения к иному образу Бытия подмешивается опыт, идущий из Бессознательного. Эта угроза, которую трудно избежать в религиозной жизни, с этой трудностью обязательно сталкивается каждый, кто стремится развивать в себе духовные стороны. Возникают так называемые гибридные явления — на смешении, скрещении двух видов конститутивного опыта. Таких гибридных топик может быть три (смешение онтологического и онтического опытов, онтологического и виртуального, а также виртуального и онтического). Эти формации особенно типичны и распространены в наше время. Описывая антропологическую структуру эмпирического человека, необходимо иметь в виду не только три основных, но и три гибридных топики. Это присуще любому эмпирическому бытию. Чистые формы в реальной жизни если и реализуются, то в порядке исключения. так что изучение гибридных топик, о которых идет речь в докладе Марины Сергеевны Филоник, — чрезвычайно важная задача.

Значение этих смешений с самого начала было известно исихастам, которые культивировали духовную практику. Они на опыте изучали эти феномены, для них был развит свой аскетический словарь и — что важно — свой арсенал приемов, как с этими явлениями обходиться: как их идентифицировать, а затем уже устранять. Этот аскетический арсенал необходимо все время иметь в виду. С. Хоружий напомнил, что этот исихастский арсенал он излагал в первом издании “К феноменологии аскезы”. В аскетической практике подобные гибридные явления называются прелестями. В процессе секуляризации многие понятия трансформировали свое значение вплоть до прямо противоположного. Прелесть – это один из ярких примеров: в светском словаре это слово имеет позитивное звучание, а в исходном смысле применительно к духовной жизни явление прелести — это не что иное как смешение, искажение духовного опыта. В аскетическом словаре понятие бессознательного, конечно, не фигурировало. То, что искажало духовный опыт описывалось на языке демонологии, нашествия бесов. Это специфика, с которой надо разбираться. Наше сознание ушло далеко от того времени, когда этот язык был естественным для передачи духовного опыта. Сегодня аскетическая демонология оказалась глубоко чужда современному человеку. Она вдвойне чужда современной науке, хотя сегодня наука уже начинает с этим по-настоящему понемногу разбираться, но в Новое время весь этот опыт, представленный в языке демонологии, не понимался, игнорировался и относился к области психопатологии. Сегодня наука начала понимать реальную основу за этими явлениями. Описание этих явлений в языке гибридной топики — это один из способов концептуализации аскетических явлений прелести. Но спектр этих явлений гораздо шире. Синергийная антропология подходит к ним, исходя из исихастской практики, но они играют большую роль и в более широком контексте – в контексте религиозного опыта не только исихастского, но и иных видов религиозного опыта. Сюда относятся и явления бытовой религиозности, а также психотические явления, всякого рода беснования и т.д. И И здесь возникает — что существенно — не просто теоретическая, но жизненно важная проблематика, поскольку здесь мы имеем дело с практической религиозностью современного человека.

В сфере практической религиозности современного человека есть важные профессиональные различия. В католической культуре явления искажения религиозного опыта тоже существуют, но выглядят иначе и концептуализуются по-другому. Синергийная антропология предлагает концптуализацию, исходя из православного контекста. В католичестве другой контекст. И это надо иметь в виду. В католичестве нет того, что было бы подобно исихастской практике, задающей определенную методологическую основу, стержень для феноменов духовного опыта. Духовный опыт исихазма имеет влияние и на общую ментальность православного человека. Даже те, кто живет в ареале православной культуры, но не слыхивал про исихастов, даже они в своих оценках духовных явлений интуитивно ориентируются на исихастский эталон духовных явлений. В католицизме нет такого эталона, поэтому там наблюдается большой разнобой в духовной жизни. Наиболее типичные искажения религиозного опыта в католическом ареале — это искажение идентичности: появление ложных идентичностей, множественных идентичностей. Недаром в массовой культуре, в кинематографе и литературе очень популярна сегодня тема экзорцизма. Эта тема также связана с подменами, искажениями религиозного опыта и как с этим работать. Распространенность этой тематики в культуре свидетельствует о том, что проблема эта не теоретическая, а жизненно важная и практическая.

В заключение Сергей Сергеевич Хоружий сказал, что его пространное вступление связано с необходимостью напомнить общий контекст этой проблематики и показать ее важность и насыщенность.

Марина Сергеевна Филоник во вступлении докладу отметила, что обсуждение идей Фёдора Ефимовича — этот мотив присутствует, хотя она осознает степень ответственности и высоту планки, которую очень трудно взять. Марина Сергеевна подчеркнула, что выступает с позиции практика прежде всего. Она много лет уже работает с верующими клиентами и то, о чем будет идти речь в докладе — это пока первичная рефлексия практики, а не теоретическая концептуализация. Исследование этих феноменов проводилось в рамках проекта «Синергийно-феноменологический подход в консультативной психологии» под руководством Фёдора Ефимовича. Проект был поддержан грантом РГНФ.

Кроме важного контекста, обозначенного Сергеем Сергеевичем, есть еще социальный контекст, в котором эта проблематика существует. На протяжении уже почти 20 лет активно развиваются и практическая психотерапевтическая работа с верующими, и различные социальные и образовательные институции, связанные с христианской психологией (хотя этот термин весьма условный, не имеет четкого определения). Это поле деятельности начинает уже дифференцироваться, оно как-то структурировано: можно говорить о появлении ключевых фигур, направлений, говорят уже о московской школе христианской психологии и питерской школе и т.п. Но все это еще очень разношерстное. Фёдора Ефимовича все это очень заботило, и он пытался выработать какие-то общие представления, критерии, позволяющие ориентироваться в этом поле деятельности. Об этом — его последние работы, опубликованные в журнале Консультативная психология и психотерапия (№5 за 2015 г., специальный выпуск) и в книге под редакцией М.С. Братуся “Христианская психология в контексте научного мировоззрения” (2017). В этом поле деятельности еще много всяких практик, которые непонятно на что опираются, действуют по принципу “кто во что горазд”, несмотря на то что практически все называют себя христианскими психологами или иногда идентифицируют себя так: психолог, христианин. Фёдор Ефимович стремился разработать фундированное направление, которое имело бы и теоретико-философское и методологическое обоснование и свою практику психотерапевтической работы. Но пока эта сфера деятельности в становлении, и и вся практика очень разношерстная.

Есть и обратная сторона этого процесса: спрос рождает предложение, есть запрос со стороны клиентов на верующего психотерапевта, психотерапевта, который сам принадлежит православной вере. Постепенно смещается и отношение Церкви к психологам в положительную сторону, хотя эта тема остается болезненной.

Марина Сергеевна подчеркнула, что ее задача — первичное обобщение практики терапевтической работы с верующими на первом уровне систематизации, упорядочивания. Она выделила четыре типичных искажений религиозного опыта — четыре вида подмен, часто встречающихся в практической работе с верующими.

Но прежде нужно ответить на вопрос: что понимается под подменой? Это состояния человека, которые, по его собственному убеждению, являются подлинными, правильными в духовном отношении, хотя со стороны наблюдателя-психотерапевта, очевидно, что это не так. Например, когда человек не осознает внутреннего источника своих негативных чувств, а считает, в частности, свой гнев праведным. Или ориентируется исключительно на образ карающего Бога и причины своих неудач или несчастий видит в божественной каре, хотя к этому приводит его негативная установка в отношении самого себя, сформированная в детстве. Коротко можно сказать так: это психосоматическое состояние человека в отношении которого критическое мышление не работает. Во всех таких состояниях присутствует тотальная убежденность в своей правоте. Подобное состояние характерно для любого человека, но у людей верующих вера и Церковь часто оказываются дополнительным фактором, цементирующим это состояние. Иными словами, в пространстве с жесткими правилами, что хорошо и что плохо, сильно обостряется противоречие между тем, какой я есть и каким должен быть; и чем жестче правила, тем сильнее невротическое состояние и вытеснение психологических проблем.

Марина Сергеевна Филоник  выделила четыре вида психологических трудностей, которые отвечают за появление подобных искажений-подмен:

1) алекситимичность или трудность осознавания своих чувств — типичные примеры: убежденность, что “я никогда не раздражаюсь”, “я никогда не обижаюсь” и т.п.;
2) невротическая самооценка или дефицит самоценности — человек не может поверить, что его любят;
3) зависимость от авторитета — для воцерквленных людей это чаще всего священники, духовники, которые попадают под удар;
4) искажение образа Бога, искаженное представление о Боге.
Это реалии, которые влияют на появление подмен в духовной жизни.

Далее Марина Сергеевна подробно остановилась на каждом виде искажений, освещая их по схеме: как этот феномен проявляется, в чем состоит его специфика у верующих, каково его влияние на духовную жизнь, и что может делать в этой ситуации психотерапевт.

После доклада состоялась дискуссия, затронувшая ряд серьезных вопросов.